Рисорджименто
в русском стиле:

Рисорджименто
в русском стиле:

Добровольцы Лев Мечников
и Александра Толиверова-Якоби

Особенно негативно в Петербурге относились к Францу Иосифу за предательскую политику Австрии в период Крымской кампании. Николай I рассчитывал на благодарность Вены за подавление венгерской революции 1849 года, которое спасло империю Габсбургов от развала. Вместо благодарности Австрия в период крымской кампании ударила ножом в спину, объявив о нейтралитете, но фактически заняв антироссийскую позицию.

Поэтому Россия не столь откровенно, но поддерживала процессы объединения в Германии и в Италии. Эта поддержка имела очевидную подоплеку — желание ослабить Австрийскую империю. В российских средствах массовой информации даже пропагандировались идеи поддержки борьбы итальянского народа за независимость от австрийского владычества.

Отношение к Гарибальди в русском обществе было исключительно положительным. Неслучайно в Таганроге до сих пор стоит памятник итальянскому революционеру. Это свидетельствует о глубоких симпатиях освободительной борьбе. Александр II, памятуя роль австрийцев в Крымской войне, в целом не противился инициативам, которые проявляли представители русской общественности.

Русские газеты и журналы подробно освещали события в Италии. «Современник», «Отечественные записки», «Русский вестник» публиковали корреспонденции из итальянских городов, рассказывая о подвигах гарибальдийцев. Особенно популярными стали очерки о «народной

Ключевую роль в изменении внешнеполитического курса России сыграл Александр Михайлович Горчаков, сменивший на посту главы МИД Карла Васильевича Нессельроде. Нессельроде занимал этот пост рекордные 40 лет (с 1816 года), но не всегда был проводником русских национальных интересов из-за своих убеждений и происхождения. Горчаков же проводил политику поддержки объединительных движений в Германии и Италии, видя в этом способ ослабить позиции Австрии.

Раздробленная Италия представляла собой сложную политическую мозаику. На севере располагалось Королевство Сардиния-Пьемонт под властью Савойской династии, в центре — Папская область и несколько герцогств, на юге — Королевство Обеих Сицилий под властью Бурбонов. Ломбардо-Венецианское королевство находилось под прямым управлением Австрии.

В середине XIX века карта Европы представляла собой лоскутное одеяло из мелких государств, многие из которых находились под властью великих империй. Италия не была исключением — на месте будущего единого королевства располагалась россыпь разновеликих княжеств, герцогств и папских владений. Но именно в этот период набирало силу движение за объединение — Рисорджименто (Возрождение), символом которого стал харизматичный генерал Джузеппе Гарибальди.

После поражения в Крымской войне (1853−1856) и подписания унизительного Парижского договора Россия оказалась в сложном положении. Как отмечает историк Евгений Спицын, Россия выпала из концерта великих европейских держав, где она находилась после окончания наполеоновских войн. Тем не менее, сановный Петербург продолжал оказывать влияние на европейские дела, действуя, по мнению Спицына, в пику своим главным европейским конкурентам — прежде всего Британии и Франции.

проводником русских национальных интересов из-за своих убеждений и происхождения. Горчаков же проводил политику поддержки объединительных движений в Германии и Италии, видя в этом способ ослабить позиции Австрии.

Раздробленная Италия представляла собой сложную политическую мозаику. На севере располагалось Королевство Сардиния-Пьемонт под властью Савойской династии, в центре — Папская область и несколько герцогств, на юге — Королевство Обеих Сицилий под властью Бурбонов. Ломбардо-Венецианское королевство находилось под прямым управлением Австрии.

В середине XIX века карта Европы представляла собой лоскутное одеяло из мелких государств, многие из которых находились под властью великих империй. Италия не была исключением — на месте будущего единого королевства располагалась россыпь разновеликих княжеств, герцогств и папских владений. Но именно в этот период набирало силу движение за объединение — Рисорджименто (Возрождение), символом которого стал харизматичный генерал Джузеппе Гарибальди.

После поражения в Крымской войне (1853−1856) и подписания унизительного Парижского договора Россия оказалась в сложном положении. Как отмечает историк Евгений Спицын, Россия выпала из концерта великих европейских держав, где она находилась после окончания наполеоновских войн. Тем не менее, сановный Петербург продолжал оказывать влияние на европейские дела, действуя, по мнению Спицына, в пику своим главным европейским конкурентам — прежде всего Британии и Франции.

Ключевую роль в изменении внешнеполитического курса России сыграл Александр Михайлович Горчаков, сменивший на посту главы МИД Карла Васильевича Нессельроде. Нессельроде занимал этот пост рекордные 40 лет (с 1816 года), но не всегда был

Ключевым этапом Рисорджименто стала легендарная «Экспедиция Тысячи» 1860 года. 11 мая Гарибальди с отрядом добровольцев высадился в сицилийском порту Марсала, произнеся знаменитые слова: «Здесь мы создаем Италию или умираем!»

15 мая произошла битва при Калатафими — сражение, которое Гарибальди считал своей «славнейшей битвой». Несмотря на численное превосходство 25-тысячной армии неаполитанских Бурбонов, «Тысяча» одержала победу. В своих воспоминаниях Гарибальди писал: «Когда я, переживший сотню сражений, буду умирать, и друзья заметят улыбку на устах моих, то знайте, что, умирая, я вспомнил тебя, Калатафими».

К концу мая гарибальдийцы захватили Палермо — столицу Сицилии, а к июлю овладели всем островом. 17 августа 1860 года Гарибальди начал поход на материк и за 18 дней дошел от Калабрии до Неаполя. 7 сентября добровольцы

триумфально вступили в южную столицу, откуда сбежал король Франциск II.

1 октября 1860 года в битве под Вольтурно были разгромлены последние части, верные Бурбонам. Южная Италия была освобождена. По поручению короля Виктора-Эммануила II Гарибальди организовал плебисцит, призвав население «для блага родины» проголосовать за присоединение к Пьемонту.

17 марта 1861 года было провозглашено Итальянское королевство. Хотя процесс полного объединения растянулся до 1870−1871 годов (когда к королевству был присоединен Рим), основы единого государства были заложены именно в этот период.

Успех экспедиции объяснялся не только военным талантом Гарибальди, но и поддержкой местного населения. Сицилийские крестьяне, измученные налоговым гнетом Бурбонов, встречали гарибальдийцев как освободителей.

великих держав, и умело лавировал между интересами Франции, Англии и России.

Процесс объединения был завязан на франко-австро-итальянскую войну 1859 года, где итальянцы сыграли серьезную роль. Виктор Эммануил умело участвовал и в австро-прусской войне 1866 года. Таким образом, он использовал европейские конфликты для достижения своих целей.

Процесс объединения Италии стал возможен благодаря уникальному сочетанию политических сил. Во главе савойского правительства встал граф Камилло Кавур — представитель зарождающегося буржуазного класса и успешный предприниматель. Он выражал интересы значительной части итальянской буржуазии, имевшей свои экономические интересы, отличные от французских или австрийских.

Джузеппе Гарибальди играл роль «ударного кулака». Это был необычайно харизматичный и деятельный человек. Годами участвовал в тайных организациях, боровшихся против австрийского владычества. Он был не только активистом подпольных групп, но и организатором боевых отрядов, составивших костяк вооруженных сил итальянских революционеров.

Третьим ключевым игроком стал король Виктор Эммануил II, который, несмотря на давление, отказался ликвидировать конституцию Пьемонта. Это принесло ему популярность среди народа и поддержку прогрессивного дворянства и буржуазии. Более того, он проявил себя как умелый дипломат, сыграв на противоречиях между Пруссией и Австрией.

Кавур, получивший прозвище «итальянский Бисмарк», проводил осторожную, но решительную политику. Он понимал, что объединение Италии невозможно без поддержки

После возвращения из Италии Лев Мечников стал известным географом и социологом, автором фундаментального труда «Цивилизация и великие исторические реки». Итальянский опыт наложил отпечаток на всю его последующую деятельность — он навсегда остался приверженцем идей свободы и национального самоопределения народов.

Александра Николаевна Пешкова-Толиверова (1841−1918), урожденная Сусоколова, представляла собой удивительную фигуру эпохи. Детская писательница, журналист, издательница детского журнала «Игрушечка» и журнала «Женское дело», она одновременно была активной участницей революционного движения.

В качестве сестры милосердия Александра Николаевна помогала раненым гарибальдийцам в госпиталях. Но наиболее известной стала ее дерзкая операция 1866 года, когда по поручению Джузеппе Гарибальди она освободила из замка Святого Ангела его адъютанта Луиджи Кастеллаццо, приговоренного к смерти.

Выдав себя за невесту пленника, отважная русская женщина сумела проникнуть в одну из самых неприступных темниц и передать записку с планом подготовленного побега. Операция прошла успешно, и за этот отчаянный поступок она заслужила личную благодарность Гарибальди.

В 1867 году Александра Николаевна служила сестрой милосердия у гарибальдийцев под Ментаной, одновременно работая корреспондентом газеты «Голос». Она жила в гражданском браке с художником Валерием Якоби. А еще известна тем, что была моделью для полотен Верещагина.

После возвращения в Россию Толиверова-Якоби активно участвовала в феминистском движении, была среди основательниц «Русского женского взаимно-благотворительного общества» (1895), читала доклады о положении интеллигентных работниц. Даже Николай Лесков сделал ее персонажем своих произведений, включая повесть «Полунощники» и рассказ «Дама и фефёла».

Ее деятельность в Италии стала примером женского участия в освободительном движении. В эпоху, когда женщинам было запрещено участвовать в политике, она сумела найти свою нишу, сочетая благотворительность с революционной деятельностью.

После возвращения из Италии Лев Мечников стал известным географом и социологом, автором фундаментального труда «Цивилизация и великие исторические реки». Итальянский опыт наложил отпечаток на всю его последующую деятельность — он навсегда остался приверженцем идей свободы и национального самоопределения народов.

Особенно ценными являются его «Письма о тосканских Мареммах», где он описал встречи с вольными карабинерами. Председателем одной из таких организаций оказался его сослуживец по Южной армии в боях под Капуей. «Вся эта молодежь требовала, чтобы ее непременно вели на австрийскую границу, где Гарибальди снова собирал волонтеров», — писал Мечников.

Александра Николаевна Пешкова-Толиверова (1841−1918), урожденная Сусоколова, представляла собой удивительную фигуру эпохи. Детская писательница, журналист, издательница детского журнала «Игрушечка» и журнала «Женское дело», она одновременно была активной участницей революционного движения.

В качестве сестры милосердия Александра Николаевна помогала раненым гарибальдийцам в госпиталях. Но наиболее известной стала ее дерзкая операция 1866 года, когда по поручению Джузеппе Гарибальди она освободила из замка Святого Ангела его адъютанта Луиджи Кастеллаццо, приговоренного к смерти.

Выдав себя за невесту пленника, отважная русская женщина сумела проникнуть в одну из самых неприступных темниц и передать записку с планом подготовленного побега. Операция прошла успешно, и за этот отчаянный поступок она заслужила личную благодарность Гарибальди.

В 1867 году Александра Николаевна служила сестрой милосердия у гарибальдийцев под Ментаной, одновременно работая корреспондентом газеты «Голос». Она жила в гражданском браке с художником Валерием Якоби. А еще известна тем, что была моделью для полотен Верещагина.

После возвращения в Россию Толиверова-Якоби активно участвовала в феминистском движении, была среди основательниц «Русского женского взаимно-благотворительного общества» (1895), читала доклады о положении интеллигентных работниц. Даже Николай Лесков сделал ее персонажем своих произведений, включая повесть «Полунощники» и рассказ «Дама и фефёла».

Ее деятельность в Италии стала примером женского участия в освободительном движении. В эпоху, когда женщинам было запрещено участвовать в политике, она сумела найти свою нишу, сочетая благотворительность с революционной деятельностью.

Среди русских добровольцев, сражавшихся под знаменами Гарибальди, особое место занимает Лев Ильич Мечников (1838−1888) — старший брат  нобелевского лауреата Ильи Ильича Мечникова. Семья Мечниковых  - настоящая династия выдающихся личностей. Еще один брат, Иван Ильич, служил прокурором и стал прототипом героя повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича».

Лев Мечников прибыл в Италию в 1860 году и прожил там пять насыщенных лет (1860−1864). Он не только принял участие в гарибальдийском походе 1860 года, но и интенсивно изучал живопись, путешествовал по стране, активно участвовал в общественной деятельности и даже в русских и итальянских конспирациях.

Мечников установил обширные знакомства с ключевыми фигурами эпохи: Джузеппе Гарибальди, Александром Дюма, Александром Герценом, Николаем Огаревым, Михаилом Бакуниным. Долгое время он служил адъютантом самого Гарибальди — факт, свидетельствующий о безграничном доверии итальянского генерала к русскому добровольцу.

Мечников стал активным журналистом, сотрудничая со многими русскими и итальянскими изданиями. Символичной была подпись, которую он избрал для своих корреспонденций — «Гарибальдиец». Под этим псевдонимом выходили его сообщения из различных городов Тосканы в московский еженедельник «Современная летопись».

В своих статьях Мечников выступал горячим сторонником «Comitati di Provvedimento» — организаций, созданных под председательством Гарибальди для координации объединительного движения. Он путешествовал по Тоскане, встречался с местными жителями, многие из которых, как и он сам, сражались в 1860 году против неаполитанских Бурбонов.

Правительство Виктора Эммануила II под давлением французского императора Наполеона III объявило Гарибальди мятежником. Состояние его здоровья стремительно ухудшалось — из раны не была извлечена пуля, что могло привести к ампутации ноги или даже смерти.

В рядах гарибальдийцев сражалось не менее полусотни российских добровольцев. Помимо Льва Мечникова и Александры Толиверовой-Якоби, среди них были Г. Лопатин, А. Красовский, В. Ковалевский, Н. Берг (автор первых русских корреспонденций о Гарибальди), Ф. Комиссаржевский и многие другие.

Как отмечает историк Евгений Спицын, в России всегда существовали пассионарии, которым было невыносимо от обыденной и размеренной жизни. Они искали приключений и попытали счастья и военную удачу в походах, и Гарибальди для многих был знаковой, культовой фигурой.

Многие молодые разночинцы и представители дворянского сословия мечтали не только познакомиться с Гарибальди, но и поучаствовать с ним в сражениях за независимость и создание единой Италии. Процесс объединения Италии шел параллельно с освобождением от «австрийского ига», что находило горячий отклик в русских сердцах.

Государственная власть в лице средств массовой информации не только поддерживала, но пропагандировала эти идеи. Необходимо было поддержать борьбу свободолюбивого итальянского народа за независимость от австрийского владычества, поскольку отношение к австрийцам в России того периода было крайне отрицательное.

Среди русских добровольцев были представители самых разных профессий и сословий. Офицеры, студенты, художники, литераторы — все они объединились под красными знаменами Гарибальди.

В это время в Европе находился Пирогов, отправленный контролировать обучение русских кандидатов в профессора. Глава русского землячества Лев Модзалевский организовал сбор средств на лечение Гарибальди и уговорил знаменитого хирурга осмотреть пациента.

От денег Пирогов отказался, но к Гарибальди поехал. При осмотре он обнаружил незамеченную другими врачами пулю и извлек ее без сложной операции. Более того, Пирогов настаивал на том, чтобы Гарибальди предоставили возможность покинуть вредный для его раны климат.

Мнение авторитетного русского хирурга способствовало амнистии, которую Гарибальди получил в октябре 1862 года. По всеобщему мнению, именно Пирогов тогда спас ногу, а скорее всего, и жизнь итальянскому герою. Сам Гарибальди позднее с благодарностью

Одной из самых драматичных страниц русско-итальянских отношений стала история спасения Гарибальди русским хирургом Николаем Ивановичем Пироговым в 1862 году. В августе того года Гарибальди с небольшим отрядом отправился в поход на Рим, но экспедиция закончилась полным провалом. Генерал был тяжело ранен в ногу и арестован.

Культурные связи России и Италии имели глубокие исторические корни, уходящие в Средневековье. Второй женой Ивана III стала Софья (Зоя) Палеолог, привезенная послом Талбузиным в Москву с территории Италии в 1472 году.

Целые когорты блестящих итальянских архитекторов принимали активное участие в создании нового облика Москвы и, в частности, Московского Кремля. Здесь работали Аристотель Фиораванти и Алевиз Новый, создавшие крепостные стены, башни и внутренние постройки, включая Грановитую палату и соборы — Успенский, Архангельский и другие.

Италию всегда воспринимали как образец для подражания. В период особой популярности Возрождения считали, что именно Италия, как наследница римской и греческой цивилизации, является оплотом самых передовых, самых лучших культурных традиций в зодчестве, архитектуре и живописи.

Особенно активный приток итальянцев в Россию наблюдался в 1830—1840-е годы после польского восстания 1830−1831 годов. Произошла переориентация с французских на итальянских воспитателей, поскольку считалось, что за польским восстанием стоял прежде всего Париж, и что французы разыгрывали польскую карту.

Значительное число итальянцев устраивалось в дома богатых и влиятельных представителей русской знати, аристократии, предпринимателей и купцов. Русская живопись 1830−1840-х годов базировалась прежде всего на академизме итальянского Средневековья.

Поэтому носители социалистических идей были врагами существующего режима, и ничего хорошего представителей этих организаций в России не ждало.

Внутри самого Интернационала вскоре начались серьезные противоречия. Михаил Бакунин, имевший личные неприязненные отношения с Марксом, внес существенную лепту в то, что Первый Интернационал по сути дела так и не состоялся.

После участия в итальянских событиях многие русские добровольцы оказались в Швейцарии, ставшей центром европейской революционной эмиграции. Здесь в 1864 году был основан Первый Интернационал — Международное товарищество рабочих, у истоков которого стоял Карл Маркс.

В Швейцарии русские эмигранты познакомились с Александром Герценом, Михаилом Бакуниным и Сергеем Нечаевым. Герцен в 1865 году переехал в Женеву из Лондона, перенеся туда же свою Вольную русскую типографию и издание «Колокол». Женева превратилась в колыбель русской революции.

Однако участие в Первом Интернационале делало невозможным возвращение в Россию. Как поясняет историк Евгений Спицын, подобного рода радикальные политические силы в России не существовали, они были нелегализованы, и приезд представителей Интернационала тут же обернулся бы провалом. Их бы арестовали, судили и отправили бы на каторгу.

Эпоха Александра II была временем расцвета народнической деятельности, создания «Земли и воли», «Черного передела» и других организаций. Одним из главных инструментов борьбы с самодержавием был террор, направленный прежде всего против императора.

История русского участия в итальянском Рисорджименто демонстрирует сложность международных отношений XIX века, где идеологические симпатии переплетались с геополитическими расчетами. Россия поддержала объединение Италии не из альтруистических соображений, а стремясь ослабить Австрийскую империю в отместку за ее позицию в Крымской войне.

Тем не менее, участие русских добровольцев — от географа Льва Мечникова до неистовой революционерки Александры Толиверовой-Якоби, медицинский подвиг Николая Пирогова — свидетельствует о глубоких человеческих связях между народами, которые порой оказываются сильнее дипломатических расчетов.

Культурные связи России и Италии, заложенные еще в XV веке Софьей Палеолог и итальянскими мастерами Кремля, получили новое развитие в эпоху Рисорджименто. Эти связи пережили и политические разногласия конца XIX века, и драматические события XX столетия.

Сегодня, когда международные отношения вновь переживают сложный период, опыт русско-итальянских отношений времен Рисорджименто напоминает о том, что подлинные культурные и человеческие связи способны преодолевать любые политические барьеры. Как писал Гарибальди о русском хирурге Пирогове: «для добрых дел, для подлинной науки нет границ в семье человечества».

История Рисорджименто показывает, что национально-освободительные движения часто выходят за рамки одной страны. Русские добровольцы в Италии, поляки в американской гражданской войне, итальянцы в греческой войне за независимость — все это звенья одной цепи борьбы народов Европы за свободу и национальное самоопределение.

Среди учредителей этого союза была в том числе и Италия, которая таким образом в конце XIX века оказалась противником России на международной арене.

Однако ситуация кардинально изменилась в 1897 году, когда начался отход Рима от союза с Австрией и Германией и дрейф итальянского государства в сторону Антанты. Это привело в 1915 году к окончательному переходу Италии на сторону Антанты и активным боевым действиям Рима против своих бывших союзников в Первой мировой войне.

Парадоксально, но объединение Италии, которое Россия поддерживала из стратегических соображений, в долгосрочной перспективе обернулось против российских интересов. В 1870-е годы, когда процесс становления единых Италии и Германии был завершен, начал формироваться антироссийский блок.

Отто фон Бисмарк крайне опасался возможного сближения России с Францией и считал, что любыми средствами надо держать Россию в возможном союзе или хотя бы нейтралитете с Германией. Отсюда возник Союз трех императоров 1873 года, а затем последовало его продление в 1879 году.

Однако Бисмарк вел двойную игру, создавая антироссийский военно-политический союз с Австрией и втягивая в него Италию. Так появился Тройственный союз 1881−1882 годов, который заложил базовые основы будущей Первой мировой войны.

Первоначально возник именно этот антироссийский, антифранцузский и антибританский союз, который позже превратился в четверной союз и стал противником Антанты.